«Михаил Сомов» потряс всю планету
Помнится, тогда, в июне 1985 года, херсонцы немало были удивлены, когда газета «Известия», сообщая о пленении льдами Антарктики ледокола «Михаил Сомов», утверждала, что он был… запорожской постройки. Мы-то знали, что он был детищем херсонского судозавода. Так что экзамен на прочность и надежность корабля пришлось держать именно херсонским судостроителям
РОЖДЕНИЕ КОРАБЛЯ
В течение 1970-1975 годов (вот было время!) на Херсонской верфи, наряду с 53 судами других проектов, было построено 5 ледокольно-транспортных. Три первых из них назвали именами прославленных капитанов Мышевского, Пономарева, Кондратьева, многие десяти летня трудившихся в суровых северных широтах. Четвертое судно нарекли «Яузой». Последнее — «Михаил Сомов» — поручили старшему строителю Леониду Никифоровичу Коршуну, лауреату Госпремии УССР.
На постройку судна было затрачено немногим более 8 месяцев (первые суда строились 12-14 месяцев). Ледокол получился прочным, надежным, комфортным.
30 июня 1975 года на проводы «Михаила Сомова» из Ленинграда прибыла группа ученых института Арктики и Антарктики во главе с его директором А. Ф. Трешниковым. Приехала и жена прославленного полярника Михаила Михайловича Сомова — ленинградская писательница Елена Павловна Серебровская. Она и стала «крестной матерью» корабля. Ледокол «Михаил Сомов» стал флагманом института Арктики и Антарктики.
В ЮЖНЫХ ШИРОТАХ
Уже через несколько месяцев «Михаил Сомов» разбивал льды Антарктики. Он посетил южнополярную зону, научно-исследовательскую станцию «Беллинсгаузен», дважды подходил к Мирному и к Молодежной, проводил грузовые операции. Первое настоящее испытание льдами прошло в 1977 году в районе станции Ленинградской. В Балленском ледяном массиве ледокол «закупорили» широкие поля многолетних льдов. Пришлось дрейфовать вместе с ними 56 суток. Однако «Сомову» удалось пробить льды и самостоятельно выбраться из плена. Ледокол продемонстрировал прекрасные технические и ледовые качества.
Почти 10 лет. не без риска, упорно и мужественно экипаж ледокола успешно трудился в южных широтах, занимаясь исследовательскими работами, сменой зимовщиков, доставляя на станции технику, оборудование, продовольствие, топливо.
В середине февраля 1985 года «Сомов» прибыл в район станции «Русская», расположенной в тихоокеанском секторе Антарктики. Ему предстояло сменить состав зимовщиков, доставить топливо и продукты. Внезапно начался шторм. Скорость ветра достигала 50 метров в секунду. Судно блокировали тяжёлые льдины, и оно вынуждено было дрейфовать со скоростью 6-8 километров в сутки. Толщина льда в этом районе достигала 3-4 метров. Расстояние от судна до ледовой кромки — около 800 км. «Сомов» оказался прочно плененным в море Росса.
По команде из Москвы часть экипажа и исследователей сняли вертолеты и переправили на другие суда. На «Сомове» оставались 53 человека во главе с капитаном Валентином Филипповичем Родченко.
Чтобы выручить из дрейфующей ловушки судно, по просьбе Госкомгидромета СССР, Министерство Морфлота выделило ледокол «Владивосток» Дальневосточного морского пароходства, а Министерство гражданской авиации — 2 вертолета палубного базирования. Их прибытие к морю Росса требовало значительного времени.
Ударными темпами стали загружать ледокол «Владивосток» дополнительным горючим, продовольствием, комплектами теплой одежды (на случай длительной зимовки, а то и высадки людей на лед), тройным запасом буксировочных тросов, запасными частями для буксировочных лебедок. Ни на «Сомове», ни на «Владивостоке». ни в министерствах не могли предположить, как будет складываться ситуация. Море Росса было мало исследовано и таило массу загадок.
А В ЭТО ВРЕМЯ НА «СОМОВЕ»
Судно было лишено подвижности. Руль и винт заклинены льдом. Видимость ограничена сумерками южнополярной ночи. Температура воздуха — минус 20-25°С. Корабль дрейфовал в центре устойчивых многолетних льдов. Капитан Валентин Родченко, старпом Валерий Токаревский мобилизовали все для жизнеобеспечения «пленника». Вели наблюдение за массивными подвижками льдов, за торосами, находящимся в опасной близости. Три раза в сутки выходили на связь со станцией «Молодежная», которую в буквальном смысле, «раздирали» редакции газет, радио, телевидения множества стран мира, требуя информации: «Как там «Сомов»?». Из-за магнитных бурь сами «сомовцы» утратили слышимость Москвы, Ленинграда.
К концу июня «Сомов» пережил сотый день дрейфа. Вблизи корабля поднялись торосы. Их высота достигла верхней палубы. Впечатление такое, будто судно затерялось в снежном ночном лесу. Специалисты Александр Дулов и Владимир Леднев с помощью специальных приборов прослушивали давление льдов на корпус. Пришлось сократить расход электроэнергии, пара, пресной воды. Отказались от обогрева ряда служебных помещений, балластных танков. Санитарный день (стирку, душ, баню и так далее) теперь устраивали только 2 раза в месяц. Принятые меры позволили экономить ежедневно до 2,5 тонн горючего. Капитан Родченко жестко поставил задачу: продержаться до подхода «Владивостока».
«ВЛАДИВОСТОК» СПЕШИТ НА ПОМОЩЬ
Выйдя 10 июня из Владивостокского порта, ледокол «Владивосток», выжимая всю мощь из машин, устремился в южные широты. В Новой Зеландии на его борт поднялся назначенный Совмином СССР начальник специальной экспедиции по оказанию помощи «Михаилу Сомову» Артур Николаевич Чилингаров. На 45-летнего известного полярника, за плечами которого были арктический факультет Высшего арктического училища им. адмирала Макарова, руководство дрейфующими станциями СП-19, СП-22, станция Беллинсгаузен, возлагалась ответственность за координацию действий всех технических средств и личного состава в спасении «Сомова» из ледового плена.
На 36 день, не без риска и огромных трудностей, «Владивосток» (не созданный для сильных штормовых условий открытого океана: его стихия — все-таки лед) преодолел «ревущие» 40-е и «неистовые» 50-е широты. Часто оба его борта полностью уходили под воду. Однако размещенный в укрытиях палубный груз удаюсь сохранить. Ледокол установил радиотелефонную связь с «Сомовым» и «Павлом Корчагиным» (последний подстраховывал «пленника» у кромки льда). Обменявшись данными обстановки, пожелали друг другу’ скорой встречи.
Вскоре стати попадаться айсберги. На ходовом мостике усилили вахту. 18 июля встретились с «Павлом Корчагиным». Взяли у него вертолет и пожелали счастливого возвращения в Архангельск. На всех парах «Владивосток» пошел таранить молодые льды. До «Сомова» оставалось 600 миль.
Весть о прибытии «Владивостока» обрадовала «сомовцев». Несмотря на отчаянные штормы и беспросветную круглосуточную ночь, они с удесятеренной энергией готовились к встрече: перебрали главные двигатели, проверили гребную установку, освободили ото льда винт и руль. Дабы не дать последним вмерзнуть вновь, главные двигатели «гоняли» их круглосуточно. Сэкономленные запасы топлива позволяли делать это.
26 июля «Владивосток» уже галсами «колесил» вокруг «Сомова», обкатывая льды. Ненастная погода не благоприятствовала действиям экипажей. Дули страшные юго-западные ветры. Температура воздуха -34°С. Антарктика грозила схватить, сковать намертво, привязать к себе оба ледокола. Как потом рассказывал Артур Чилингаров, кстати, удостоенный звания Героя Советского Союза за операцию по высвобождению от ледового плена «Михаила Сомова»: «Море Росса — сплошная загадка. Чтобы не стать вторым «Сомовым», нам пришлось запускать в ночное небо вертолет, не раз бурить трехметровый лед, заводить якоря, спускать под лед водолазов…»
Капитан «Владивостока», молодой, но достаточно опытный моряк Геннадий Антохин и Валентин Родченко понимали, что ухудшаюшаяся погода на раздумья, а тем более на «жарку ю» встречу экипажей двух судов времени не отпускала. Поэтому, как только «Сомов» был оторван ото льдов, «Владивосток» сразу же двинулся по пробитому им же каналу в обратный путь. Побыстрее от злополучного места! «Михаил Сомов» уверенно последовал за своим освободителем. Два островка огней в южнополярной ночи двигались вперед, к чистой воде, к далекой Родине.
«ГЕРОИ ДРЕЙФА СТУПИЛИ НА ЗЕМЛЮ!»
Именно так озаглавили свои публикации многие советские и зарубежные газеты. Это произошло в порту Веллингтон — новозеландской столице. Несмотря на сильный дождь и туман, на набережной собралась многотысячная толпа. Как и весь мир, новозеландцы все эти полные драматизма месяцы следили за судьбой «Сомова». Почти ежедневно местные радио, телевидение, газеты информировали людей о происходящем в далеком море Росса.
Участников героической эпопеи в порту приветствовал (а после пригласил к себе в гости) мэр столицы Ян Лоренце.
22 августа, обменявшись традиционным морским сигналом на прощание. «Сомов» и «Владивосток» расстались. «Владивосток» поспешил в свой родной порт, где его ожидали неотложные работы на маршрутах арктической навигации. «Сомов», как чуть позже рассказывал Валентин Родченко. двинулся «по диагонали». Прошли тропики, где «сомовцы» хорошенько отогрелись после антарктических морозов и штормовых ветров, Панамский канал. Атлантику, далее Ла-Манш, Северное море, Балтику.
УДИВИТЕЛЬНАЯ ЖИЗНЬ МОРСКАЯ
Сколько в ней непредсказуемости, неопределенностей, загадок. Особенно у тех моряков, которые несут вахту на необъятных суровых просторах Арктики и Антарктики. Вот и членов экипажа «Сомова» родители, жены, дети должны были увидеть 29 мая, а встретили… 25 октября.
Пассажирский причал Ленинградского порта переполнен. Осень дышит «во всю грудь»: прохладно, сыро, дует свежий ветер с моря. На лицах собравшихся — счастливые улыбки, слезы радости. Официальные и самодельные транспаранты гласят: «Здравствуй,, «Сомов!»», «Добро пожаловать, родной наш «Сомов!»» Вокруг витает дух так знакомой всем по кинохроникам встречи челюскинцев.
А вскоре подали трап. Первым, как и полагается, вступает на него капитан Валентин Филиппович Родченко. Его тут же обступили корреспонденты множества газет, радио, телевидения. Капитан говорит:
— Все мы мечтали об этих минутах. Столько месяцев! Наконец-то мы дома — вот главное. А все благодаря нашему дружному, боевому’ экипажу, нашим друзьям-дальневосточникам, нашему стойкому чудесному кораблю.
Уже на второй день после прибытия «Сомова» в Ленинград в адрес старшего строителя Херсонского судостроительного завода Леонида Коршуна пришла телеграмма: «Благодарим за прекрасный корабль. Он оказался крепким, стойким и надежным, как и наш экипаж. Дальнейших успехов херсонским судостроителям! Родченко».
Сентябрь 2004 года